«Хорошо, что мы вообще открылись» Полгода назад в Москве заработал «ГЭС-2» — самый амбициозный российский культурный проект последних лет. 24 февраля изменило его будущее навсегда
Дом культуры «ГЭС-2» открылся на Болотной набережной в Москве пять месяцев назад. Это проект одного из богатейших бизнесменов России Леонида Михельсона. За программу изначально отвечала Тереза Мавика — известный куратор из Италии, а реконструкцией здания 1907 года постройки руководил влиятельный архитектор Ренцо Пьяно. В декабре 2021-го, после семи лет реставрационных работ, ДК наконец-то запустился. Перед открытием его показали Путину. «ГЭС-2» мгновенно стала средоточием культурной жизни российской столицы — но 24 февраля все изменило. Оттуда увольняются сотрудники (от кураторов до руководителей), институция больше не может взаимодействовать с Западом, а ее философия несовместима с реальностью. Рассказываем, что теперь будет с «ГЭС-2».
Душой была Тереза
История проекта началась в 2007 году, когда российский бизнесмен Леонид Михельсон и итальянский куратор Тереза Мавика придумали фонд поддержки российских художников V—A—C. Он открылся в 2009-м и позже вырос, собственно, в «ГЭС-2». После громкого открытия 4 декабря 2021 года, где выступали Земфира и «Мумий Тролль», в доме культуры запустился первый проект — пересъемка (в прямом смысле) легендарного сериала 1990-х «Санта-Барбара» под руководством исландского художника Рагнара Кьяртанссона. Одновременно открылась его же выставка «В Москву! В Москву! В Москву!» с участием художников из разных стран.
Тогда же в «ГЭС-2» стартовала публичная программа с самыми разнообразными событиями: от классов по современному танцу и воркшопов с художниками до лекций философов и модного показа. Заработали ателье, мастерские, кинотеатр, концертный зал, библиотека, каток и общепит (пекарня, бар, столовая, кафе и ресторан высокой кухни).
Бывшая глава просветительского отдела «ГЭС-2» Александра Хазина считает, что в институции работала «интеллектуальная команда», которая «глубоко прорабатывала проекты» и «выдавала оригинальные результаты»: «Важно, что импульс всегда шел снизу, а не сверху. Сила „ГЭС-2“ — в этой мощной энергии и идеях, которые приходят в режиме диалога. Это позволяло открывать новые имена и нестандартно реализовывать задуманное».
Со дня открытия в «ГЭС-2» выстраивались очереди — в том числе из критиков европейских изданий, представителей мирового арт-сообщества, знаменитостей. Большинство из них оставались в восторге — если не от программы, то от архитектуры и инфраструктуры. Казалось, все идет даже лучше, чем планировалось. Но 28 декабря 2021 года руководство дома культуры неожиданно объявило об уходе Терезы Мавики с должности директора фонда V—A—C. И самого ДК.
В комментарии «Медузе» фонд V—A—C сообщил, что куратор покинула пост «по взаимной договоренности» с Михельсоном. Кроме того, до увольнения Мавика успела распланировать программу ДК как минимум на два года вперед. И даже после 24 февраля она остается в совете директоров ДК и продолжает заниматься площадкой V—A—C Дзаттере в Венеции. «Это их [Мавики и Михельсона] совместное и взвешенное решение, к которому готовились в течение нескольких лет, понимая будущую потребность в усилении программы в Венеции», — заявили в фонде (имея в виду, что Мавика перестанет работать в Москве и сосредоточится на его венецианском проекте).
Мавика также продолжила сотрудничать с Михельсоном в качестве советника по международным проектам; еще она курирует долгосрочные партнерства — например, с фондом Chanel и Зальцбургским фестивалем.
Источник «Медузы» в фонде предположил, что уход Мавики связан с тем, что она якобы не смогла «масштабировать свои идеи», придуманные в V—A—C, на гигантское пространство «ГЭС-2». Однако выглядит эта версия малоубедительной: Мавику всегда воспринимали в арт-сообществе как визионера и куратора, умеющего работать с большими смыслами на площадках любого масштаба — хоть в пространстве Дзаттере или ММОМА на Петровке, хоть на Архитектурной биеннале в Российском павильоне в Венеции.
Тереза Мавика отказалась от комментариев «в текущих обстоятельствах». Близкий к ней источник также подчеркнул в разговоре с «Медузой», что не следует воспринимать переход Мавики на новую должность как окончательный разрыв с фондом: «Это нелепо, учитывая, что она придумала и запрограммировала проект до конца его существования. V—A—C — это Тереза. Она до сих пор приезжает [в Москву] и во многом участвует. Но ставка [в „ГЭС-2“] теперь сделана больше на менеджмент, который помогает реализовать смыслы, чем на кураторство, которое эти смыслы производит».
Тот же собеседник «Медузы» добавил, что уход Мавики можно объяснить ее усталостью от многолетнего ведения проекта «ГЭС-2» и курирования его сложнейшего запуска, а также проблемами со здоровьем.
Одна из бывших кураторов ДК Екатерина Крупенникова, уволившаяся из «ГЭС-2» после 24 февраля, рассказала, что уход Мавики стал шоком для команды. «Душой фонда [V—A—C] с момента его основания была Тереза. Я в том числе пришла работать в V—A—C к ней, а ушла из ДК уже без нее», — сказала Крупенникова «Медузе».
Другой уровень гибкости
Авторы телеграм-каналов о культуре намекали, что Мавика ушла из фонда не по собственному желанию. У нее на все было свое мнение, и часто оно расходилось с видением Михельсона, который не просто финансировал дом культуры, но лично утверждал и в случае чего менял ключевые концепции. Мавика видела «ГЭС-2» более свободолюбивой институцией, а Михельсон — более нейтральной. Для нее это был инструмент по изменению музейной среды в России, а для него — способ приобщить общество к современной культуре.
За несколько дней до официального открытия «ГЭС-2», которое состоялось 4 декабря 2021 года, на площадке провели закрытое мероприятие — специально для Владимира Путина и мэра Москвы Сергея Собянина. После этого в арт-среде обсуждали слухи о том, что Путин раскритиковал проект Михельсона и в личной беседе с ним сказал, что «многого не понял» (источник «Медузы» в Кремле это не подтверждает). В соответствии с этой версией, тогда бизнесмен якобы и решил отстранить Мавику от «ГЭС-2» и понизить в должности в фонде. Таким образом, он, предположительно, должен был показать, что мнение президента услышано и меры приняты.
Человек, близкий к Михельсону, рассказал «Медузе», что с бизнесменом заранее не согласовали экспозицию, которой откроется ДК. Он, по утверждению источника, знал о планах «приблизительно и по устаревшей презентации минимум годовой давности». «[В фонде] считалось нормальным утверждать с основателем бюджет в деталях, а содержание проектов — в общих словах. Михельсона задело, когда его вообще не поставили в известность [о содержании экспозиции]. Он решил показать, что является не номинальным владельцем и ему важно, что происходит в ДК — и он несет за это ответственность. Вероятно, еще из-за этого изменилась должность Мавики», — рассказал знакомый бизнесмена.
Главой «ГЭС-2» после ухода Мавики стал бывший заместитель гендиректора по административным вопросам Артем Бондаревский — юрист по образованию, который до работы в V—A—C не был связан с культурой. Вместе с Мавикой он два года «совместно работал по многим вопросам, начиная с операционных, заканчивая программными», описали его в фонде.
«Артем приятный и профессиональный юрист, — говорит „Медузе“ человек, знающий Бондаревского много лет. — Он продолжает работать по специальности даже на посту директора [ДК]. Старается во все погрузиться, но неизвестно, сколько времени это займет. Юридическое мышление и язык отличаются от культурного. К тому же, по сравнению с Мавикой, у него другой уровень гибкости. У них с Михельсоном не критическая дискуссия, а функциональная. Артем хорош в организационных вопросах. Он стихийно получил должность и был вынужден разруливать травматичные и сложные задачи. Он несправедливо стал козлом отпущения. Для него это не комфортная среда, он не наслаждается ситуацией».
Михельсон повысил заместителя, потому что за пять лет работы убедился в его надежности и способностях, утверждают источники «Медузы». Бондаревский сначала был действительно не рад новой должности и не понимал, что делать на этом месте, рассказывают они, — но спустя два месяца освоился и избрал «деликатную политику», которая устроила большинство «и сверху, и снизу». Сам Бондаревский с момента повышения не дает комментариев.
Если до декабря 2021 года основополагающие идеи и решения были за Мавикой, то с января Михельсон (которого, как сказал один из говоривших с «Медузой» кураторов, стало «некому сдерживать») начал активнее участвовать в деятельности «ГЭС-2».
Операционная часть осталась на Бондаревском, художественная — по-прежнему на бывшем арт-директоре фонда V—A—C Франческо Манакорде и главном кураторе Екатерине Чучалиной, а вот проектная — на всех понемногу. В том числе на директоре по развитию Виктории Михельсон — дочери бизнесмена, в честь которой он назвал фонд.
Бывший куратор Екатерина Крупенникова уверена, что под видом того, что «искусство должно быть понятным для всех», руководство в «ГЭС-2» ввело цензуру. «Без диалога с Мавикой консервативное видение Леонида Викторовича [Михельсона] постепенно укрепилось и начало поглощать все авангардное, важное, релевантное, что было задумано программно и структурно, — объясняет она. — Это было начало конца, который резко наступил после 24 февраля. Ты можешь на многое закрыть глаза, когда ситуация мирная. Но когда люди гибнут [в Украине], все шатко и травматично, никуда не деться от мыслей о том, как владелец и его источники дохода влияют на контент».
Не площадка для политических акций
Еще в начале февраля в «ГЭС-2» был запланирован воркшоп «Горизонтальное вече», где театральный куратор Ольга Тараканова собиралась рассказывать о власти в российском историческом контексте на примере новгородских вече. За день до события концепция события поменялась: выяснилось, что проект будет посвящен в том числе актуальным политическим событиям. «ГЭС-2» отменила мероприятие, после чего Тараканова обвинила институцию в самоцензуре.
В фонде объяснили «Медузе», что заявленный воркшоп Таракановой был частью программы сезона «Санта-Барбара» — и должен был стать комментарием к одной из работ выставки, «Сцены из западной культуры». Его тему и сценарий с Таракановой заранее утвердила куратор программы Варвара Ганичева.
«Менее чем за сутки приглашенный автор [Тараканова] приняла решение изменить тему и предмет встречи, несмотря на уже закрытую регистрацию (более 80 людей) и выпущенный анонс. В связи с чем куратор программы Варвара Ганичева приняла решение об отмене», — заявили в фонде. По мнению V—A—C, предложенные изменения «вышли за рамки темы публичной программы сезона» и перевели обсуждение в политическую плоскость, что «не соответствовало ожиданиям зарегистрировавшихся посетителей». «„ГЭС-2“ — это пространство культуры, а не площадка для политический акций», — заявили собеседники «Медузы».
После ситуации с Таракановой многие вспомнили, как перед открытием ДК внутренняя комиссия институции заменила произведение Майкла Портного на то, что «соответствует возрастным ограничениям», и вовсе убрала из экспозиции работу «Ползанье нагишом» Курвера Троддсена, которая показалась ей «провокационной». Обсуждалась и путаница с произведением Рагнара Кьяртанссона: оно в каталоге проходило под одним названием — «God, Moscow», а в экспозиции под другим — «Без названия». Согласно официальному объяснению, формулировку изменили с согласия художника — из-за «сложностей в переводе с английского на русский».
Отсутствие позиции — тоже позиция
Начало «спецоперации» в Украине «ГЭС-2» все же прокомментировала, но сухо — и так, чтобы не поссориться с властями: «„ГЭС-2“ — культурная институция, которую создают люди. У каждого из нас сейчас сильные эмоции и чувства. В текущих обстоятельствах вся наша работа направлена на то, чтобы избежать отчужденности, поддержать жителей города, посетителей и сотрудников. Дом культуры будет продолжать проводить мероприятия, которые возможно провести».
Такой подход не устроил некоторых участников команды, художников и Рагнара Кьяртанссона (он закрыл свои проекты в Москве раньше срока). Ушел другой ключевой человек — художественный директор V—A—C Франческо Манакорда. Он объявил, что «текущие события существенно изменили его рабочие и личные условия» и что он «не сможет продолжить работу с той же самоотверженностью, которой мог бы гордиться». Решение далось ему «с большим трудом и сожалением».
Манакорду в команде уважали, расставаться с ним было непросто. И хотя несколько сотрудников признались «Медузе», что он «начал терять независимость» после ухода Мавики, Манакорда все же оставался важной фигурой для «ГЭС-2». При этом куратор с Запада никогда не рассказывал российским коллегам, как они должны работать и в каком направлении двигаться.
После ухода Франческо Манакорды кураторский состав тоже изменился: ДК покинули Варвара Ганичева, Екатерина Крупенникова, Екатерина Порутчик, Никита Рассказов, Евгений Ухмылин, Александра Хазина, а также медиатор Даниил Двинских. При этом большинство из них, как они утверждают сами, собирались уволиться еще до открытия «ГЭС-2».
Причины ухода у каждого свои. Одного «стало напрягать вмешательство Михельсона в политику институции»: «После открытия большой площадки увеличились проверки, процедуры согласования контента, пришлось постоянно общаться с юристами, это тяжело». Другой физически устал после проблемного запуска. Кто-то выгорел после пятилетней работы в фонде, а кто-то решил уехать из России.
Один из уволившихся сообщил «Медузе», что не захотел работать в международной институции без иностранцев вроде Мавики и Манакорды, а также без диалога с западными коллегами. Другого не устраивала непрозрачность принятия решений в коллективе: «Было неясно, кто [какие решения принимает] — Леонид Викторович [Михельсон], Виктория [Михельсон], Тереза [Мавика], Франческо [Манакорда], совет директоров, главы департаментов — и как они влияют на нашу деятельность. Иногда ее кардинально меняли».
Как минимум два человека из вышеперечисленных уволились из-за невыраженной позиции «ГЭС-2» по событиям в Украине. Что касается медиатора Даниила Двинских, ему не продлили контракт — за то, что он «совершил акт вандализма», написав на стене ДК антивоенный лозунг.
Meduza has been blocked in Russia. We were ready for this and our work continues, no matter what, but we need your support like never before.
We need it now. Tomorrow could be too late. We are an independent publication, and we work only in the interests of our readers. Many of our readers in Russia can no longer contribute, so we turn to you, our audience around the world.
Некоторые оставшиеся кураторы сказали «Медузе», что в условиях государственной цензуры высказаться резко против действий России дом культуры не мог. Но есть и те, кто утверждают, что следовало свернуть деятельность «ГЭС-2» в знак протеста. Вот что рассказал один из них:
Я не понимаю, как можно делать что-то после 24 февраля, когда, по сути, культурного поля не стало. Меня возмутила позиция институции, но еще больше — что ничего толком не было сказано внутри [коллектива]. Были предложения от разных сотрудников, как можно поступить. Например, сказать, что это гуманитарная проблема или что культура против войны. Но мы не дожали эту тему.
Сначала у меня было ощущение, что ДК таким образом соглашается с текущей политикой России и делает вид, что культура не является политической единицей. В этот момент мне стало непонятно, куда идет проект, в чем его цель и зачем ему оставаться открытым. Это усилилось после заявления «Гаража», который нашел способ проговорить [свою позицию — и отменил все выставки].
«Отсутствие позиции — это тоже позиция, — комментирует Екатерина Крупенникова. — Ее можно приравнять к позиции государства. Требовать позицию от главы „Новатэка“ (Михельсон — председатель правления этой компании, — прим. „Медузы“) — трагикомично. Но ведь можно было выразить хотя бы человеческую точку зрения, горе. Сегодня, на мой взгляд, работа в ДК не имеет смысла. Это институция из другого времени, [она могла бы существовать] лет 15 назад — или вперед».
«Мы начинали, чувствуя, что работаем в самом прогрессивном по духу проекте России, — рассуждает в беседе с „Медузой“ один из уволившихся кураторов. — А закончили в точке, где побеждают консерватизм и осторожность. <…> Была запланирована другая программа, которая иначе прозвучала бы и в российском, и в международном контекстах. Но утопия, как когда-то о будущем „ГЭС-2“ иногда говорила Тереза, не воплотилась в жизнь. Хорошо, что мы вообще открылись».
Позиция «ГЭС-2» по поводу событий в Украине (ее представили «Медузе» в фонде) такова: ДК — это нейтральная и аполитичная территория, где невозможны эмоциональные и необдуманные высказывания. Особенно те высказывания, за которыми логично должно следовать прекращение работы. «ГЭС-2» позиционирует себя как проект не только Михельсона и команды, но также «горожан с разными мнениями», поэтому выражать одну позицию, по их логике, некорректно.
Несмотря на несогласие с этой позицией некоторых специалистов, дом культуры не остался без кураторов — там продолжают работать два десятка человек. Многим из них хочется сотрудничать с «ГЭС-2», несмотря на трудное положение, в котором оказалась институция. Они называют такие причины: работа над «уникальным проектом», аналогов которому нет в России, «сильная команда», местоположение самого дома культуры — в самом центре Москвы, зарплата выше рыночной (от 70 до 500 тысяч рублей в месяц в зависимости от должности), практически неограниченные бюджеты на проекты.
Один из бывших кураторов уверен, что проект отчасти погубили пришедшие в него люди менеджерского, а не культурологического склада — и площадка, к которой приковано такое внимание. А также то, что сотрудникам не удалось договориться между собой, что именно они строят: «Никто не определил миссию, под которой все бы подписались, как это делается в западных институциях, — объясняет бывший куратор. — Мы сформулировали словесно, что занимаемся поддержкой сообщества, развитием российской арт-сцены, но дальше оказалось, что каждый понимает под этим что-то свое. И это сыграло против нас».
Пустота
В марте «ГЭС-2» начал готовить еще задуманную при Мавике выставку «Настройки» (она продолжает идти и сегодня — в мае 2022 года). Экспозиция состоит из проникающих в архитектуру здания звуковых инсталляций, созданных авторами, определяющими облик современной музыкальной сцены в России. Среди них композиторы Эдуард Артемьев, Олег Гудачев и Владимир Раннев.
Этот проект исключительно аудиальный, никакого визуального наполнения в нем нет. Зрители попадают в пустые залы, где есть только техника и в некоторых случаях сиденья. Видимо, поэтому телеграм-каналы писали что «ГЭС-2» пустует. Это впечатление усиливает замысел архитектора Ренцо Пьяно, который так организовал пространство дома культуры, что даже при переизбытке посетителей кажется, что их немного. При этом попасть в «ГЭС-2» все еще можно лишь по регистрации, а количество мест ограничено.
Куратор площадки Ярослав Алешин считает: несмотря на то, что после 24 февраля команда была вынуждена отказаться от выставки-доминанты «В Москву! В Москву! В Москву!» и проекта «Санта-Барбара» (поскольку их автор отказался продолжать работать в России), опыт показал, что это «не особо повлияло» на жизнь «ГЭС-2».
«Пространство продолжило работать. Мы организовали проект „Выходные сообществ“ — пригласили представителей городских комьюнити рассказать о себе, своих интересах и практиках, о том, что в принципе сегодня может объединять людей. Идут занятия по быстрому рисунку, шахматы, различные настольные игры, — рассказал „Медузе“ Алешин. — В итоге свободных мест за столами почти нет, порой даже утром в будни. И это о чем-то все же говорит, хотя мы и не работаем ради количественных показателей». Другие кураторы, оставшиеся в «ГЭС-2», кроме Ярослава Алешина, отказались давать публичные комментарии.
Проект «Настройки» разработан куратором Дмитрием Ренанским и бывшим куратором дома культуры Никитой Рассказовым. Рассказов уволился 25 февраля, потому что «не мог представлять институцию, которая молчит и прибегает к административному давлению на артистов и сотрудников».
Рассказов считает, что «ГЭС-2» не удалось сохранить горизонтальный характер работы фонда и его ценности. «Со стороны руководства — тут необходимо различать художественное руководство и администрацию — появилась задача радикально упростить программу. В доступности [информации для зрителя] нет ничего плохого, наоборот. Но когда под ее видом предлагается убрать вообще все сложное и требующее внимания, это превращает пространство в парк развлечений или ТЦ», — говорит Рассказов.
Тем не менее интерес московской публики к «ГЭС-2» только растет. По словам представителей ДК, если с 4 декабря приходили в среднем 1350 человек в день, то, например, 7 марта — 1700 человек, а 9 апреля — 2442. В выходные в кафе иногда не сесть, особенно после того, как Михельсон распорядился сделать скидку 50% на все меню — чтобы «поддержать посетителей в непростое время».
Кинотеатр «Ударник»
В апреле появились слухи, что кто-то из высокопоставленных чиновников заинтересовался будущим «ГЭС-2», а сам Михельсон якобы планирует избавиться от непростого проекта. Это обсуждение началось с поста в телеграм-канале журналистки Ксении Собчак:
Леонид Михельсон проводит огромное количество встреч с администрацией президента на предмет того, чтобы у него забрали здание «ГЭС-2», которое он строил много лет. Это то самое здание на Болотной набережной, напротив которого установили скульптуру «Большая глина № 4». Покупка электростанции стоила 2,78 миллиарда рублей, еще восемь миллиардов рублей, согласно инвестиционному контракту, должно было быть вложено. Позднее сумма увеличилась до 10 миллиардов, ну а сколько средств было потрачено на самом деле — знает лишь Михельсон.
Желание Михельсона вполне объяснимо, в связи с текущей геополитической ситуацией международных выставок там нет и не предвидится. Зато его активно прессуют на предмет проведения в доме культуры разного рода патриотических акций, в частности, концерта Газманова. Попадать под дополнительные санкции Леониду Викторовичу совсем не с руки, но и Газманова, видимо, тоже не хочется.
Один из уволившихся кураторов также не исключает, что Михельсон задумывается о продаже ДК, поскольку институция может стать «токсичным для него активом».
Однако никаких подтверждений того, что переговоры о продаже «ГЭС-2» идут, «Медузе» обнаружить не удалось; как и сведений о том, с кем бизнесмен мог обсуждать эту сделку. Кроме того, с начала декабря арт-сообщество обсуждает, что Михельсон планирует и дальше осваивать Болотный остров, на котором расположена «ГЭС-2»; эти разговоры не стихли и после 24 февраля.
По данным источника «Медузы» из архитектурного бюро АПЕКС, которое занимается разработкой нового проекта, Михельсон планирует присоединить к ДК территорию кинотеатра «Ударник». Он числился до недавнего времени за бизнесменом Шалвой Бреусом, где тот собирался открыть музей современного искусства. Источник «Медузы» в Мосгорнаследии подтвердил, что V—A—C намерен приобрести этот участок и летом фонд будет участвовать в открытом аукционе. По информации источника в АПЕКС, если сделка состоится, новое пространство презентуют после 2025 года; его отведут под «просветительско-досуговую деятельность».
В фонде Михельсона заявили, что «не имеют возможности комментировать» будущее кинотеатра «Ударник», поскольку V—A—C «реализовывает свои программы, на текущий момент, исключительно в пространстве дома культуры „ГЭС-2“».
Что касается взаимодействия Михельсона с Кремлем, источники в администрации президента (АП) подтвердили «Медузе», что предприниматель продолжает общаться с чиновниками «по вопросам дома культуры» — причем «так же плотно, как и до его запуска».
Чиновники столичных и федеральных ведомств, утверждают собеседники, действительно предлагали «ГЭС-2» проводить некие культурные мероприятия, однако речь скорее не о выступлениях певца Олега Газманова (о чем писала в своем резонансном посте Ксения Собчак), а о «концертах и вручениях премий» — вроде тех, что проходят в парке Горького. Договоренности на этот счет пока не достигнуты.
Собеседники «Медузы» в АП отмечают, что не знают о планах продажи или передачи кому-либо этой институции от Леонида Михельсона. Они также указывают, что «ГЭС-2», лишившись возможностей взаимодействовать с Западом, может переориентироваться на азиатские страны.
По какому пути пойдет дом культуры в новых условиях, неочевидно. Выставки, собранные из уже готовых произведений, противоречат философии ДК — а заниматься искусством в России, где законодательно запрещено реагировать на ситуацию в Украине, проблематично. Поле современной культуры в стране раздроблено: одни отстранены от работы, другие парализованы катастрофической политической ситуацией и находятся в апатии, третьи бежали за границу.
При этом «ГЭС-2» остается единственной московской институцией, связанной с современным искусством, которая продолжает работать после 24 февраля.
Следующий выставочный проект в ДК запланирован на лето. О нем ничего не известно, но источники «Медузы» утверждают, что он будет сфокусирован на частных коллекциях и российских художниках, которых V—A—C поддерживал с первого дня существования.
«Медуза»