«Говорить о том, что с „Хизбаллой“ покончено, пока рано» Востоковед Руслан Сулейманов — о том, что будет после убийства Хасана Насраллы в Ливане
Вечером 27 сентября армия обороны Израиля нанесла авиаудар по штабу «Хизбаллы» в южном пригороде Бейрута. На следующий день пресс-служба ЦАХАЛ заявила, что лидер «Хизбаллы» Хасан Насралла убит, позже это подтвердили и представители самого террористического движения. В распространенном «Хизбаллой» заявлении говорится, что они продолжат борьбу с Израилем. По просьбе «Медузы» востоковед Руслан Сулейманов прокомментировал возможные последствия этого убийства.
Руслан Сулейманов
Востоковед
Хасан Насралла был многолетним символом противостояния Израилю, ключевой фигурой в так называемой иранской «Оси сопротивления» на Ближнем Востоке — «Хизбалла» занимает здесь центральное место, в отличие от того же ХАМАС, йеменских хуситов или иракских шиитских милиций. В 1970-е годы Насралла получал религиозное образование в Иране, где у него завязались контакты с будущими иранскими властями — с представителями духовенства, которые в 1979 году осуществили так называемую Исламскую революцию. Насралла стоял у истоков создания «Хизбаллы» в 1982 году и всю свою жизнь, всю свою карьеру, особенно с 1992 года, когда он возглавил «Хизбаллу», он демонстрировал свою лояльность Ирану. Ведь Иран поддерживал создание «Хизбаллы» и финансировал деятельность того же Насраллы.
Но война 2006 года, ее еще называют Вторая ливанская война, была очень тяжелой и разрушительной для всего Ливана. Она началась с рейда бойцов «Хизбаллы» в Израиль, когда они взяли в заложники израильских солдат. Израиль ответил очень жестко — и началась кровопролитная война, продолжавшаяся 34 дня. После этого Насралла признался, что если бы он знал, насколько тяжелыми будут последствия, он бы никогда не ввязался в эту войну с Израилем.
С тех пор он ни разу не выступал перед широкой аудиторией — из соображений безопасности все его обращения транслировались только по телевизору и, как считается, записывались заранее. На этом фоне его популярность стала падать, популярность «Хизбаллы» в Ливане тоже стала угасать, потому что после войны Ливан погрузился в тяжелейший кризис, от которого, как многие убеждены, не отправился до сих пор.
Гибель Насраллы возведет его в пантеон мучеников, но оплакивать его будут только ливанские шииты, то есть юг Ливана. Что касается центральной и северной частей Ливана, думаю, многие скорее даже возрадуются гибели Насраллы — я имею в виду мусульман-суннитов и христиан-маронитов, которые считают, что из-за разрушительной деятельности «Хизбаллы» в Ливане начался тяжелейший кризис. Насраллу вознесут на знамена, его будут оплакивать, будут толпы скорбящих по нему. Но я думаю, это продолжится, может быть, несколько недель. Затем изберут нового лидера «Хизбаллы» — и почти все вернется на круги своя.
Ситуация, на мой взгляд, принципиально меняется исключительно для «Хизбаллы», которая лишилась своего главаря. Непонятно, как эта группировка сможет прийти в себя, сможет ли восстановиться, учитывая события последних недель [когда у боевиков взрывались пейджеры и рации]. Но говорить о том, что после убийства Насраллы с «Хизбаллой» покончено, пока рано. У движения порядка ста тысяч бойцов, огромный арсенал вооружений и боеприпасов, количество ракет оценивается в диапазоне 130–150 тысяч — это же никуда не исчезло. Да, «Хизбалла» сильно потрепана, и Израиль, очевидно, будет продолжать военные операции, будет проводить бомбардировки, уменьшая боевой потенциал движения. Но просто взять и уничтожить «Хизбаллу» не получится — это требует огромного количества времени.
Все последние годы Израиль применяет так называемую «тактику скошенной травы»: периодически он подкашивает потенциал «Хизбаллы», регулирует уровень исходящей от нее опасности. Но в отношении ХАМАС эта тактика дала сбой — и случилось 7 октября. А новой тактики в отношении ХАМАС так и не изобретено — принято решение его уничтожить, уже почти год Израиль пытается сделать это, в том числе [преследует] его главаря в секторе Газа Яхью Синвара, но пока не получается. Точно так же и в отношении «Хизбаллы»: просто взять и провести молниеносную операцию по ее уничтожению не получится, и даже гибель главаря не означает окончательного краха движения.
Что же касается общей ситуации на Ближнем Востоке, не думаю, что она изменится. Хотя многое, конечно, зависит от ответа Ирана. Для Тегерана [ликвидация Насраллы] — это очередная пощечина, и она более серьезная, чем ликвидация Исмаила Хании: ХАМАС, конечно, тоже союзники Ирана, но не настолько близкие, как «Хизбалла». «Хизбалла» — это детище Тегерана, в которое вкладывались миллионы долларов: только благодаря Ирану «Хизбалла» стала такой сильной группировкой с арсеналом в 150 тысяч ракет. Иран будет взвешивать свой ответ и постарается сделать его максимально выверенным. Если Тегеран проявит то, что иранские чиновники стыдливо называют «стратегическим терпением», то есть если никакого ответа не последует, Иран, видимо, уже окончательно потеряет лицо в глазах своих последователей на Ближнем Востоке. Поэтому сейчас все внимание устремлено на Тегеран.
Иран каждый раз изобретает что-то новое: мы помним, например, как после израильской атаки на иранское генконсульство в Дамаске [в апреле 2024 года], уничтожившей 16 человек, из которых было много иранских генералов, Иран пошел на беспрецедентный шаг — на нанесение ударов по Израилю с собственной территории. Это произошло впервые. Впрочем, удар был максимально осторожным, выверенным, с минимальным ущербом для еврейского государства. Более того, Иран заранее через своих партнеров на Ближнем Востоке уведомил, что он планирует такой удар. Думаю, сейчас может произойти нечто подобное: Иран применит военную силу — и, скорее всего, сам, а не через своих прокси.
Но опять же: Иран не заинтересован в большой войне с Израилем. Даже гибель Насраллы — не та причина, по которой Исламская Республика готова на конфликт с Израилем. В Тегеране понимают, что воевать придется не только с Израилем, но и с его союзниками, начиная с Соединенных Штатов. И Иран также не заинтересован в том, чтобы «Хизбалла» ввязалась в войну с Израилем и теряла свой боевой потенциал. К тому же «Хизбалла» — это то, что все последние годы сдерживает Израиль от нанесения ударов по иранской территории, в том числе по его ядерным объектам. Поэтому пока нет указаний на то, что за гибель Насраллы «Хизбалла» или Иран готовы пойти на конфликт в Израиле.
Единственный бенефициар от ликвидации Насраллы — это господин [премьер-министр Израиля Биньямин] Нетаниягу: теперь он заручается дополнительной поддержкой среди членов своей крайне правой правящей коалиции. Они давно призывали его открыть второй фронт и начать войну против «Хизбаллы», призывали и призывают его быть жестче по отношению к ХАМАС. И вот он предъявляет им результат: отвлекает внимание от сектора Газа, где израильская армия, по сути, просто завязла в этой военной операции и до сих пор не смогла освободить порядка ста израильских заложников. А родственники этих заложников никакой пользы от ликвидации Насраллы уж точно не получат.
Скорее наоборот: это ставит под еще большую угрозу жизни заложников — мы помним, как, например, через месяц после ликвидации Исмаила Хании в Тегеране израильская армия обнаружила шестерых израильских заложников убитыми. И сейчас у ХАМАС, по сути, развязываются руки: когда ставки так повышаются, когда нет вообще никакой перспективы мира, соглашения и хотя бы временной сделки о прекращении огня, а уж тем более обмена израильских заложников на палестинских заключенных, — на этом фоне больше всех могут пострадать как раз израильские заложники.
О том, кто может стать новым лидером, пока мало что известно — во всяком случае, сама «Хизбалла» не распространялась об этом. Возможно, преемником станет Хашем Сафиеддин — глава исполнительного совета «Хизбаллы», но это пока что на уровне слухов.
Новому человеку будет непросто заменить Насраллу. Он должен обладать большим авторитетом не только в глазах рядовых бойцов «Хизбаллы», но и в глазах иранского руководства — думаю, последнее слово в этом вопросе будет именно за Тегераном. В любом случае это будет человек лояльный иранским властям, и благодаря этому он сможет довольствоваться поддержкой со стороны Исламской Республики. Но что касается непосредственно «Хизбаллы», ее последователей и адептов, новому человеку придется очень долго утверждать себя в качестве влиятельной фигуры. И очевидно, что стремление нового лидера «Хизбаллы» как-то себя проявить будет ограничиваться вопросами безопасности — вряд ли этот человек будет свободно, вольготно себя ощущать и часто появляться на публике, потому что нет гарантии того, что Израиль и его не ликвидирует. Поэтому для «Хизбаллы» сейчас наступает крайне тяжелый момент — и, может быть, самый поворотный во всей ее истории.
«Медуза»