Россияне совсем не интересуются выборами. Как же обеспечить явку 70–80%? Элементарно: пригнать на участки партийцев, бюджетников и сотрудников лояльного бизнеса (а также их родных и друзей). И проконтролировать их с помощью ДЭГ
В этом тексте есть мат. Если для вас это неприемлемо, пожалуйста, не читайте его.
В политблоке администрации президента (АП) признают, что россиян не интересуют грядущие президентские выборы, ведь их результат заранее известен. Обеспечить явку (в 2024 году она, по замыслу Кремля, должна быть крайне высокой — 70–80%) планируют, как обычно, с помощью мобилизации зависимого от власти электората: бюджетников, сотрудников госкорпораций и крупных компаний, лояльных власти, а также их родственников и друзей. Эффективно контролировать эту мобилизацию позволят электронное голосование и QR-коды. Об этом «Медузе» рассказали два источника, близких к АП, собеседник, близкий к руководству «Единой России» (ЕР) и региональные чиновники.
Самый высокий KPI по агитации среди друзей и членов семей — у единороссов и сторонников партии: каждый должен привести на участки 10 человек. По словам источника, близкого к руководству ЕР, этой рекомендации уже несколько лет. «Состоишь [в ЕР], пользуешься привилегиями — работай на партию. Это нормальная практика во многих странах: члены партий агитируют родственников и друзей», — уверяет он.
При этом региональный единоросс в разговоре с «Медузой» называет формулу «1+10» «очень тяжелым оброком». «На деле не все выполняют — и за это никто не наказывает. Рядовых [единороссов] тем более», — говорит источник. Кроме того, он не согласен, что сравнивать в этом отношении Россию и другие страны корректно. «Там партии идеологизированны: люди состоят в них в первую очередь из убеждений. А к нам [в ЕР] часто приходят из-за того, что человек как-то вписан в вертикаль власти, — условно, это завуч или директор школы. Тут сравнивать не надо», — объясняет он.
Требования к бюджетникам мягче, чем к партийцам. Они должны привести на участки трех человек. Для сотрудников крупного бизнеса, задействованных в корпоративной мобилизации, KPI по явке еще ниже — два человека. Близкий к АП собеседник поясняет, что бюджетники и беспартийные чиновники получают деньги от государства, а значит «обязаны помогать ему», поэтому с них спрос выше, чем с бизнесменов. «[Кроме того], такие люди сильнее держатся за места. Чем меньше город — тем сильнее держатся. Поэтому будут стараться [привести побольше знакомых на выборы]», — считает он.
Два политтехнолога, которые сотрудничают с АП и работали на федеральных и региональных выборах, уточняют, что, как и в случае с членами ЕР, KPI по явке для бюджетников и бизнесменов ввели несколько лет назад. Схема работает так: сотрудник должен предоставить руководству имена и фамилии людей, которых он привел на выборы, а также номера их телефонов и адреса электронной почты. Сделать это нужно за несколько недель до выборов.
Источник, близкий к АП, вспоминает, что до введения электронного голосования в 2019 году контролировать то, как бюджетники приводят на участки родственников и знакомых, было непросто.
«В крупных городах это было затратно. Надо было печатать флаеры, которые голосующие показывали лояльным членам комиссий или наблюдателям, [чтобы подтвердить явку]. Комиссии и наблюдателям надо было платить. Под видом соцопросов прозванивали (хотя и по-прежнему прозванивают) телефонные номера [родственников и знакомых], которые сдавали сотрудники [бюджетных предприятий], задействованные в схеме. Это опять же затраты. В маленьких городах все проще — все рядом живут, друг друга знают», — рассуждает он.
С ДЭГ контролировать KPI по родственникам и друзьям стало гораздо удобнее. По словам близкого к АП собеседника «Медузы» и сотрудничающего с политблоком Кремля политтехнолога, госкорпорации и лояльный власти крупный бизнес стараются «загнать корпоративную мобилизацию в ДЭГ по максимуму в регионах, где оно предусмотрено».
В регионах, где нет опции электронного голосования, контролировать явку хотят в том числе с помощью QR-кодов. «Непосредственные руководители подразделений раздают их подчиненным и сообщают: надо идти голосовать, я отвечаю за вашу явку должностью и головой. Явку по кодам должны проверять экзитпольщики. И хотя где-то контроля совсем не будет, психологически выдача кода сработает [подтолкнет человека идти на выборы]. Ведь люди не будут точно знать, проверят у них код или нет, и на всякий случай пойдут», — надеется политтехнолог.
За российской политической жизнью «Медуза» следит в подкасте «Вид на Кремль». Ведущие — опытные наблюдатели за Кремлем: эксперт по экономической политике, социолог Александра Прокопенко и журналист «Медузы» Андрей Перцев. Послушать подкаст и подписаться на него можно тут.
Источник, близкий к руководству ЕР, говорит, что требования по агитации среди родственников и друзей — «усредненные по стране». По его словам, в зависимости от региона и города KPI может понижаться или повышаться, но незначительно. «В небольшом районе, где мало рабочих мест и лояльность [власти] высокая, от бюджетников могут потребовать привести пятерых, и это будет нормально воспринято», — заявляет собеседник «Медузы».
Два источника, близких к АП, добавляют, что все единороссы и их сторонники, а также бюджетники и сотрудники крупных компаний «оцифрованы» и «собраны в базы». «Эти данные есть у всех региональных администраций, на них и основаны прогнозы по явке», — говорит один из них.
«Медуза» писала, что в политблоке АП хотят обеспечить Путину рекордные результаты на выборах за все время, что он в них участвует. KPI по явке составляет 70–80%, желаемый результат Путина — более 80%. Пожелания политблока Кремля не изменились, однако в конце 2023 года администрациям нескольких регионов в Северо-Западном и Приволжском округах, где явка обычно ниже средней (или более протестный электорат), снизили требования по явке до 55–60%.
Причина — в том, что россияне «плохо интересуются» выборами, утверждают близкие к АП источники «Медузы». «Лояльному электорату все очевидно [по результатам выборов], в этом проблема. Поэтому передавливать там, где это не надо, не будут. Все равно за счет регионов, которые всегда дают суперъявку, нужных показателей достигнут. С тех, кто может, и будут требовать», — подчеркивает он.
Политтехнолог, сотрудничающий с Кремлем и знакомый с ходом корпоративной мобилизации в нефтяных компаниях, утверждает, что пока «корпоративка идет плохо». «Люди не хотят [идти голосовать]. Раньше схема [корпоративной мобилизации] работала — многие держались за место, боялись потерять. Сейчас работники понимают: на рынке труда дефицит, поэтому их никто не уволит за отказ идти голосовать. Очень частый ответ: „Идите-ка на хуй! Не хочу, и что вы мне сделаете? Работать сами вместо меня будете?“» — заключает он.
В политблоке АП, по словам близкого к АП источника «Медузы», осознают эти риски, именно поэтому в Кремле настоятельно порекомендовали системным партиям, чьи представители участвуют в выборах, «максимально свернуть наблюдение». Движение наблюдателей «Голос» обратило внимание, что пермское отделение «Новых людей» не будет направлять наблюдателей на президентские выборы. Пресс-секретарь партии Мария Кольцова позже сказала, что «информация в письме не соответствует действительности», однако «Новые люди» определятся с «конфигурацией наблюдателей» ближе к дню голосования. Собеседник «Медузы» в партии при этом говорит, что наблюдателей от НЛ на выборах действительно будет «по минимуму». Источник в КПРФ также утверждает, что коммунисты не будут устраивать «серьезное наблюдение».
Сотрудничающий с российскими региональными властями политтехнолог считает, что все это направлено на то, чтобы официальные результаты выборов показали явку «выше 70% или хотя бы 70%»: «Для этого лишние глаза наблюдателей не нужны. А [замглавы администрации президента, куратор внутренней политики Сергей] Кириенко лично испепелит того [чиновника], который не даст нужную явку».
Андрей Перцев