Меркель с удовольствием поучаствовала бы в разрешении нынешнего мирового кризиса — но ее не зовут Немецкий журналист Александер Озанг много раз встречался с ней после ее отставки — и написал изумительный репортаж. Мы его пересказали
Александер Озанг — один из ведущих журналистов Германии и один из немногих, кто пользуется доверием довольно закрытой для прессы Ангелы Меркель. Именно он задавал вопросы 7 июня 2022 года во время ее первого появления перед публикой после ухода с должности канцлера. Особенность его стиля — попытка нарисовать психологический портрет Ангелы Меркель. В журнале Der Spiegel вышел репортаж Озанга о последнем годе жизни Меркель после ухода с поста. «Медуза» пересказывает этот материал.
Новый кабинет Ангелы Меркель выглядит так же как старый — вернее, как уменьшенная копия старого. Как будто это кукольный домик, специально построенный для того, чтобы ей проще было приспособиться к этому ничем не примечательному административному зданию возле Бранденбургских ворот — после 16 лет, проведенных в офисе канцлера. Позади ее рабочего стола по-прежнему висит портрет Конрада Аденауэра работы Оскара Кокошки — теперь он куда больше заметен, ведь потолки тут гораздо ниже. Никуда не делась и скульптура Кайроса — древнегреческого бога, который отвечает за благоприятный момент принятия решения (кажется, долгие годы этот бог благоволил самой Меркель).
Раньше здесь помещался офис Гельмута Коля — после того, как он ушел с поста канцлера. Еще раньше, когда город разделяла стена, здесь был кабинет министра образования ГДР Маргот Хоннекер. Когда Ангела Меркель впервые услышала об истории ее нового офиса, говорят, она сказала: «Вот дерьмо».
Когда почти год назад Меркель покинула свою должность, она была символом свободного мира. Прощавшаяся с ней страна наблюдала на телевизионной церемонии сидящую женщину в пальто, которая на холодном ветру на площади Бендлерблок (тут казнили графа фон Штауффенберга и его соратников после неудачного покушения на Гитлера) слушала, как оркестр бундесвера играет одну из ее любимых песен — «Ты забыл взять с собой цветную пленку» — шлягер Нины Хаген, уроженки Восточного Берлина, которая сделала успешную панк-карьеру на Западе.
Концерт игрался для самоуверенной немки — первой женщины на этой должности, первой уроженки Восточной Германии во главе страны, первого ученого-естествоиспытателя на этом посту, успешно боровшейся со всеми популистами и мачо этого мира.
Преемником Меркель стал Олаф Шольц — невысокий мужчина, выходец из немецкой социал-демократии, носящий темные приталенные костюмы. Поначалу все надеялись, что он продолжит ее политику. Год спустя мир находится в огне, Россия напала на Украину, цены на газ и бензин взлетели, Германия не знает, как пережить зиму. От наследства Меркель ничего не осталось — из кумира она превратилась в козла отпущения, из кризисного менеджера — в создателя кризисов.
Удивительно, что сама Меркель внешне за год ничуть не изменилась и не потеряла политического лоска. Она выглядит такой расслабленной, словно в ее кукольный домик не доходят плохие новости. Тут же рядом — рабочее место Беате Бауман, которая, кажется, и сама стала предметом интерьера: она уже несколько десятилетий управляет всеми офисами Ангелы Меркель.
Мы разговариваем о британской королеве, с которой Меркель несколько раз встречалась. Она рассказывает, как однажды, подъезжая к Букингемскому дворцу, увидела королеву, выглядывающую из окна с чашкой чая в руке. В другой раз королева поцокала в присутствии Меркель языком, показывая, какой звук издают копытами дворцовые лошади. Кажется, Меркель может вечно говорить о королеве — с пылкостью девочки-фанатки. Разумеется, она смотрела и «The Queen» с Хелен Миррен и — в свободные недели после отставки — сериал «The Crown». Смотрела она — от начала и до конца — и трансляцию того, как Британия и мир прощались с королевой.
Узнает ли она в королеве себя?
Взгляд Ангелы Меркель выражает скепсис — есть ли в этом вопросе подвох? Отвечает: «Нет».
Однако, кажется, она и сама понимает, что у обеих женщин много общего — исключительная надежность, любовь к природе, некая холодноватость, брак с сильным мужчиной, которому приходится довольствоваться ролью второго плана и «дамской программой» на саммитах.
«Ушла эпоха», — говорит Меркель. Эпоха, в которой проблемы решались сами по себе, если ты не начинал нервничать — эпоха терпения и чаепитий.
«Я так и не узнала, что королева на самом деле думает о „Брекзите“», — говорит Меркель, восхищаясь тем, как Елизавете удавалось десятилетиями держаться вдали от политики.
Разговор — через Черчилля — переходит на войну. Другие, чтобы «разгореться», говорят о погоде, Меркель — о британской монархии.
Она рассказывает, как летом 2021 года пыталась вместе с Макроном организовать новый европейский формат переговоров с Путиным. Но ей не хватило сил продавить эту идею — лидеры других стран знали, что осенью ее полномочия истекают, а собственной мотивации им не хватало.
«Сейчас я не хочу вмешиваться в актуальную политику, — говорит она. — Сознательное воздержание — это то, что сейчас нужно».
Меркель все-таки очень напоминает британскую королеву.
Помимо сериалов «Корона» и «Вавилон-Берлин» Меркель, уйдя с поста канцлера, посмотрела нетфликсовский «Мюнхен» — фильм, рассказывающий историю Чемберлена перед началом Второй мировой войны. Британского премьера сыграл Джереми Айронс. Меркель понравилось, что предшественника Черчилля показали в необычном свете — не как человека, который из страха перед Гитлером шел на невообразимые уступки, а как стратега, который добыл для своей страны необходимое время, чтобы подготовиться к нападению немцев.
Мюнхен-1938 звучит как Бухарест-2008. Меркель считает, что тогда, в Бухаресте, и на минских переговорах, ей удалось добыть для Украины необходимое время, чтобы подготовиться к российской атаке. Если бы Россия напала тогда, Украина не смогла бы себя защитить, уверена бывший канцлер.
Впрочем, о ее роли в истории судят другие люди. Недавно Меркель пролистала свою недавно написанную немецким журналистом Ральфом Больманом биографию, которая заканчивается следующим пассажем: «Ангела Меркель вступила в должность как канцлер перемен, но превратилась в канцлера сохранения. Преодолев долгий и болезненный опыт, она смогла понять, что жители западных стран оказались к переменам просто не готовы».
Сама Меркель максимально далека от подобных умозаключений. «Если мы вспоминаем 2013 и 2014 годы и при этом считаем, что я все время занималась исключительно Минскими переговорами — мне это кажется слишком упрощенной картиной, — говорит она. — У нас были парламентские выборы, переговоры о коалиции, я чуть хребет не сломала, разбираясь с долговым кризисом в Греции. Сейчас все говорят о российско-украинской войне, но все забыли о соглашении между ЕС и Турцией. Когда-нибудь кто-нибудь скажет: да как вы могли об этом забыть?»
Меркель просто не хочет, чтобы кто-то рисовал ее портрет — ни художники, ни фотографы, ни биографы. Нынешняя ситуация, при которой ее наследие критикуют в сотнях статей, должна быть для нее невыносимой.
«Политик не должен быть образцом для подражания, — говорит она. — Это не является его задачей».
На одном из столов в ее офисе лежит громадный том с документами МИДа Германии за 1991 год — Меркель только что закончила читать, как Гельмут Коль волновался из-за грядущего распада Советского Союза. «Эдуард Шеварнадзе, министр иностранных дел СССР, предостерег своего немецкого коллегу Ханса-Дитриха Геншера, что вопрос Крыма неизбежно возникнет, стоит Союзу исчезнуть, — говорит она. — Об этом говорили еще тридцать лет назад».
Все прошло. Кайрос, бог момента принятия решения, больше ей не помогает. Должно быть мучительно знать, в какой момент следует принять решение, если принять это решение нельзя. Все, что она может сейчас сделать — признать ошибки, встать на колени. Все требуют от нее извинений — главным образом за политику в отношении России. Она не хочет извиняться — она просто не понимает, что она делала неправильно. Может быть, история действительно покажет ее правоту?
Meduza has been blocked in Russia. We were ready for this and our work continues, no matter what, but we need your support like never before.
We need it now. Tomorrow could be too late. We are an independent publication, and we work only in the interests of our readers. Many of our readers in Russia can no longer contribute, so we turn to you, our audience around the world.
«Воспринимать Россию серьезно — это не признак слабости, — сказала она недавно, выступая перед членами своей партии. — Это — признак ума». «Гельмут Коль (ее учитель и патрон) уже сегодня бы размышлял о том времени, когда отношения с Россией восстановятся. Потому что когда-нибудь этот момент настанет», — добавляет Меркель. На какой-то момент в зале возникает тишина. Воспринимать Россию серьезно? Это вообще возможно? Затем зал взрывается аплодисментами — громкими и продолжительными. Ангела Меркель улыбается.
В конце октября мы встречаемся в Уккермарке — регионе на востоке Германии, где она выросла. Местом встречи она выбрала Die Kirche im Grünen («церковь в лесу», — прим. «Медузы») — тут и правда есть церковь, и она действительно стоит прямо среди леса. Меркель появляется как призрак из кучи упавших листьев. Небольшую церковь, которую возвели еще гугеноты, она знает с детства. В конце эпохи ГДР церковь почти превратилась в развалины. Отец Меркель, бывший священник Хорст Каснер, в девяностые посвятил несколько лет ее восстановлению, которое было закончено в 1994 году.
Жена Хорста, мать Меркель, за пару лет до этого получила водительские права. Это был, рассказывает Меркель, акт освобождения. Она стала часто навещать дочь в Берлине — приезжала туда на своем «трабанте». А потом сняла в Берлине квартиру — зарабатывала, давая уроки английского и латыни. Пока мать и дочь проводили время в Берлине, бывшему священнику в Уккермарке пришлось научиться готовить. «Независимость моей матери тяжело ранила отца», — говорит Меркель. Можно рассматривать эту церковь как памятник эмансипации.
Возле церкви бывшего канцлера поджидает фотограф Петер Риго. По мнению Меркель, он взял с собой слишком много оборудования — световые лампы, отражатели, да еще привез несколько ассистентов. Ей не нравится, когда другие говорят ей, где нужно встать и что нужно делать.
Летним вечером за ужином в берлинском районе Вильмерсдорф она заказала лисички в качестве гарнира к печени ягненка. Владелец ресторана пытался ее отговорить — грибы не подходят к карамельному луку, он советовал шпинат. Она внимательно выслушала его и сказала: «Я хочу лисички».
Весной Меркель поехала в Тоскану — чтобы как следует изучить культуру Ренессанса. Это было одно из первых ее путешествий с начала войны. В Италии ее настиг твит украинского посла Андрея Мельника — он написал, что лучше бы Меркель посетила массовые захоронения в Буче. Это была дипломатическая шпилька, но она попала в точку — в ее внутренний конфликт. Меркель и правда хотела бы вмешаться в происходящие события, но не может это сделать. Никто не зовет ее за стол переговоров, и она знает, почему — она слишком долго была не у дел.
«Чтобы помочь, необходимо было с самого начала в этом вариться, все прочувствовать на себе. С 24 февраля произошло уже много событий, — говорит она. — Но если кто-то обратится ко мне с вопросом, он получит ответ».
Однако никто не звонит в ее офис и не задает вопросов. Недавно Шольц сказал, что у него всегда был хороший контакт с Меркель, так и продолжится в дальнейшем. Однако это заявление останется, пожалуй, пустой формальностью. Канцлер сам ходит по тонкому льду — его партия гораздо больше, чем Меркель, держалась за поставки российского газа. За несколько дней до начала войны он сам сидел за длинным столом Путина — словно послушный ребенок.
Конечно, уместно задать вопрос, почему опыт Меркель не используется в мировом кризисе этого масштаба. Она говорит, что проблема не в ней, а в Украине — сначала с предложением о ее участии в переговорах должен выступить Киев, потом его должны поддержать немецкие власти. Однако все это — теоретические размышления. Ее не зовут.
«Как бы то ни было. Все уже и так достаточно запутано», — говорит она.
Пересказал Дмитрий Вачедин